Виталий Романов
Кровавые игры Марса 16+
Внимание! Важно!!! Если ты не знаешь, что такое роман-игра, посмотри сначала вот это,
а потом уже читай книгу. Финал истории зависит от тебя!
Пол вездехода вдруг начал проваливаться куда-то вниз, и Карлос мгновенно покрылся холодным потом. Он не любил это ощущение с детства. Ему много раз снилось, как твёрдая опора уходит из-под ног – словно многоэтажное здание начинает разваливаться, оседать – от этого он с криком просыпался. Такое чувство знакомо любому человеку, который хотя бы раз ездил на скоростном лифте – очень неприятно, когда под ногами исчезает опора, ты словно бы оказываешься сам по себе, лишённый поддержки, абсолютно беспомощный в пустоте.
Впрочем, на том сходство со скоростным спуском на лифте и закончилось – ибо его кабина идёт вниз с постоянной скоростью, а вездеход падал в каньон странными рывками, то чуть «притормаживая» и застревая на оползающем склоне, то проваливаясь в многометровую пустоту. А потом стало не до сходства с какими-то событиями из прошлого – их машина ударилась носом о валун, совершила переворот «через голову», и следующий удар о выступ скалы пришёлся уже не по днищу, а по прозрачному куполу экипажа. Полимер не выдержал, раскололся с неприятным хрустом, машина закувыркалась, от чего Карлос перестал понимать, где они и что с ними происходит.
«Беспомощный» - это слово лучше всего подходило к данной ситуации. Вернее, беспомощные. Карлос, Эмилио и Рамон были не в силах что-либо изменить. Как тонка бывает эта грань!.. Лишь пару минут назад Мануэль Акино, который сидел за штурвалом вездехода, вдруг остановил машину почти возле самого обрыва. «Кажется, я заблудился, - сообщил он. – Потерял ориентацию. Чёртов ветер! Пойду, гляну, куда дальше…» И он быстро выбрался из кабины через боковой люк - ещё до того, как кто-либо из трёх его товарищей успел толком осмыслить происходящее.
- Здесь нельзя останавливаться, - возразил Эмилио, который сидел на заднем сиденье вместе с Рамоном. – Грунт нестабильный! Возможен оползень, нужно отвести машину дальше от края!
- Здесь скальный выступ, он надёжный, я хорошо знаю это место, - тут же откликнулся Мануэль. Он, хоть и находился снаружи, услышал реплику Эмилио Рохаса.
«Вот ведь странно, - успел подумать в тот миг Карлос. – Сначала Мануэль объявил, что заблудился. А теперь утверждает, что хорошо знает это место…» Но командир, находившийся на правом переднем сиденье рядом с водительским креслом, не успел ничего сказать вслух. Он просто покрылся холодным потом. Потому что «скальный выступ» оказался вовсе не таким надёжным, как обещал Мануэль. Вездеход заскользил вниз. Пол ушёл из-под ног. И кто-то – то ли Рамон, то ли Эмилио – пронзительно-неприятно кричал сзади, понимая, что жить им осталось совсем немного…
Крик оборвался в тот миг, когда вездеход совершил кульбит и ударился прозрачным куполом о твёрдый выступ. У Карлоса было темно в глазах, он ничего толком не видел, но услышал страшный хруст и скрежет, а крик сразу прекратился. Видимо, удар острого каменного «жала» пришёлся точно в заднюю часть жилого отсека, а потому Рамон и Эмилио умерли ещё до того, как разбитая машина упала вниз с высоты нескольких десятков метров.
Сила тяжести на Марсе в 2,6 раза меньше, чем земная. Скорее всего, только потому Карлос Вальдес Гарсия, командир группы учёных-поисковиков, был ещё жив, когда изувеченная машина замерла на дне каньона.
Боль… Боль в позвоночнике разлилась тягучим кипятком, словно тот состоял не из воды, а из свинца. Она пробралась по сосудам, наполнила мозг. Лишила рассудка. Прошла вечность, прежде чем Карлос смог слабо пошевелить головой. Потом рукой. Позади него была тишина. Надеяться на то, что выжили Эмилио или Рамон было, по меньшей мере, наивно. Но он всё же позвал на всякий случай:
- Эмилио… Рохас!
- Рамон! Эстрада…
- Парни, ответьте командиру группы!
Тишина. Впрочем, на Марсе не бывает тишины. Вой ветра. В долине Маринер – исполинской системе каньонов – этим никого не удивишь. Она простирается с востока на запад на четыре с половиной тысячи километров. Это самый большой каньон в солнечной системе. Если разместить долину Маринер на территории США на Земле, то каньон протянется через всю страну, от Тихого океана до Атлантического. И когда на одном его конце – тёплый марсианский день, на другом – ледяная ночь. А потому ветры чудовищной силы, дующие вдоль по руслу, обычное дело. Это знали и Карлос, и Эмилио, и Рамон. Здесь трудно услышать крики о помощи…
Это знал и Мануэль Акино, который остановил вездеход на опасном выступе… Вспомнив о предателе, Карлос сжал зубы и попытался вытянуть руку вперёд. Вездеход разбит и сломан, личный коммуникатор на таком удалении от Нью-Вашингтона не сработает, но если аккумуляторы машины не вышли из строя, шансы есть. Надо просто включить радиомаяк SOS, сообщить в Нью-Вашингтон о катастрофе. Мощный передатчик «пробьёт» ветер с пылью. Пусть срочно высылают помощь. Срочно. Он даст показания. Пока ещё не наступила ночь. Как только наступит – будет поздно. Он, Карлос, не выживет. Минус пятнадцать по Цельсию – слишком жёстко, чтобы человек с тяжёлыми травмами смог дождаться утра, пусть и в утеплённом защитном костюме…
Правая рука не работала. Она просто не подчинялась командам. Он даже не чувствовал её. Карлос скосил глаза и увидел картину, которая ещё больше снижала шансы на жизнь. Костюм на правом боку был разодран на неровные полосы-лохмотья, из предплечья текла кровь. Не очень сильно, но текла. Видимо, он ударился о какой-то выступ, когда машина падала в каньон, совершая один кульбит за другим. Странно, костюм разорван сбоку, а болит спина. В боку – ничего, никаких «сигналов». Зато спина «орёт» о катастрофе посильнее внутренней системы безопасности вездехода… Жаль, спину никто не слышит, только он сам…
Жаль, не успел пристегнуть страховочные ремни. Было бы больше шансов дотянуться до радиомаяка. Вызвать помощь. Покарать предателя Акино… Эта гнида не должна жить. Карлос заставил себя не думать о вытекающей из раны крови, о боли в позвоночнике. Он приказал себе думать о левой руке, которая должна включить сигнал SOS.